(no subject)
1. В Эстонии живы ещё те, кто сам пострадал от советской оккупации, был депортирован или позже репрессирован, и для каждого из них этот памятник - личное оскорбление.
2. В Таллине живут тысячи родственников тех, кто был депортирован и не вернулся, и для каждого из них этот памятник - личное оскорбление.
3. Для "защитников памятника" этот памятник символизирует память не о борьбе с нацизмом, но о времени, когда "мы тут были хозяевами".
4. Для российской патриотической публики этот памятник символизирует память не о борьбе с нацизмом -- которому большинство этой общественности сочувствует прямо или косвенно -- но о времени, когда "мы всех их держали в кулаке и никто пикнуть не смел", а ещё более надежду на реванш.
via![[profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
egmg
2. В Таллине живут тысячи родственников тех, кто был депортирован и не вернулся, и для каждого из них этот памятник - личное оскорбление.
3. Для "защитников памятника" этот памятник символизирует память не о борьбе с нацизмом, но о времени, когда "мы тут были хозяевами".
4. Для российской патриотической публики этот памятник символизирует память не о борьбе с нацизмом -- которому большинство этой общественности сочувствует прямо или косвенно -- но о времени, когда "мы всех их держали в кулаке и никто пикнуть не смел", а ещё более надежду на реванш.
via
egmg