![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Ольга Седакова: "В России происходит обожествление зла и жестокости"
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
philologist в Ольга Седакова: "В России происходит обожествление зла и жестокости"
philologist в Ольга Седакова: "В России происходит обожествление зла и жестокости"Русский поэт и филолог Ольга Седакова стала первым гостем интеллектуального клуба нобелевского лауреата по литературе белорусской писательницы Светланы Алексиевич. Дебютное заседание клуба прошло вечером 7 декабря в Минске. Темой выступления Ольги Седаковой стало «Зло» и отношение к нему в русской и европейской традициях. Из-за большого числа желающих посетить первое заседание клуба было решено ограничить количество мест в галерее, одновременно запустив видеотрансляцию для всех, кто не смог попасть в зал. На встречу в числе прочих пришли политик Александр Милинкевич, писатель Владимир Орлов, глава Белорусского ПЕН-Центра Андрей Хаданович, руководитель Центра белорусской драматургии Александр Марченко, представители ряда дипломатических миссий иностранных государств.
TUT.BY / Фото: Дмитрий Брушко
Издание TUT.BY приводит пять тезисов, раскрытых в лекции Седаковой.
Роль России — страдать
Историческая роль России — страна страданий. Такая же роль и у Беларуси. Страдания у нас, конечно, были чрезмерными. Но в этом мне видится некоторый выбор, решение для понимания себя. И это не с неба падает, это не природное бедствие. Это то горе, которое приносит чье-то действие. Кто-то что-то делает, чтобы люди страдали. Но кто приносит зло себе и другим?! Эта тема не решена в русской культуре. Если мы посмотрим на другие страны, то все они тоже переживали ужасные вещи. Но ни с Италией, ни с Германией, ни с Англией у нас не ассоциируется тема страдания. С Россией это всегда связывают. У русского человека есть такое свойство — плохо относиться к своим. У нас вообще не усвоены некоторые вещи, которые составляют гуманистическую социальность — пощада, уважение, внимание… Разработана этика войны, а понимания мира нет.
Нет худа без добра, но не наоборот
Бродский в своей автобиографии на английском языке переводит русскую пословицу «Нет худа без добра» как «Нет такого зла, внутри которого не было бы крупицы добра». Представление о том, что внутри зла есть кусочек добра, по его мнению, — это характерное русское понимание вещей. Но в нашей традиции часто не говорится о том, что внутри зла есть что-то хорошее. Идет как бы в утешение: случилось плохое, но рядом с этим можно найти что-то хорошее. И человека призывают поискать.
TUT.BY / Фото: Дмитрий Брушко
Оправдание зла
В европейской культуре всегда было четкое разграничение добра и зла, которое вызывало сопротивление русских мыслителей. Они критиковали юридизм, законничество и рационализм Запада. У нас все не так — мы должны чувствовать. У нас нельзя просто решить, где хорошо, а где плохо. Европейская традиция слишком моралистична. И многими ставилась в пример русская традиция. Она понималась не как беспринципность, а как широта и гибкость. Западных людей часто поражает наш артистизм прощения. Но у этого свойства (стирать злость) есть и своя теневая сторона — дружба со злом. Люди боятся даже себе сказать, где и что плохо. Один из аргументов — нельзя осуждать, потому что это грех. Но со мной скоро начнет что-то случаться, когда еще раз кто-нибудь приведет из Евангелие слова: «Кто не грешен, кинь в меня камень». Все так легко это цитируют, как будто могут сказать следующую фразу: «Иди и не греши больше».
Указывать на то, что плохо — это не значит грубить и хулиганить. Просто правила приличия соблюдать стоит. Когда ты пришел в гости и говоришь: «Спасибо, было вкусно» — а на самом деле было невкусно, это не ложь. Это любезность. Но правда не может убить и унизить человека. Хотя это всегда очень рискованная и индивидуальная история. Еще один аргумент в оправдание зла — говорить, что это было необходимо: «А что было делать?». Обычно это происходит в тех случаях, когда делать на самом деле есть что. Только не хочется, потому что другое поведение будет тебе лично неприятно. Но необходимость — это конструкция. И нужно указать, кому и зачем это было необходимо делать.
TUT.BY / Фото: Дмитрий Брушко
Пропала моральная интуиция
Один из факторов, который меня сводит с ума, — это взвешивание, когда говорят «с одной стороны, с другой стороны». Например: «Сталин уничтожил миллионы людей, но, с другой стороны, он построил индустрию». Когда эти вещи сравнивают на одних весах, мне кажется, что свет кончился. Представить, что кто-то в Германии скажет, что Гитлер убил много людей, но он прекрасные дороги построил, невозможно. Или про Муссолини никто не скажет в оправдание, что он издал всю старинную итальянскую музыку. У дурного у нас много добровольных заступников, происходит обожествление зла и жестокости. Например, начинают открывать памятники самым злостным людям. Хотя их можно было бы причислить к преступникам. У нас за последние годы развивается культ зла. Поклоняться Ивану Грозному не будут нигде, кроме России. Это наша специфика. Нам присуща идея невозможности хорошего вообще. Но это лишь нежелание понимать, что есть зло, когда говорят: «А ты видела лучше?». Это ошибочно, так нарушается моральная ориентация. От постоянного взвешивания получается знаменитое русское слово «ничего».
Каяться за других — неправдиво
Советское прошлое лишило русского человека покаяния. Их этому не научили. Один из подарков, который дала советская власть, — это то, что ты всегда прав. Не ты решал — тебя учили. Людям, которые приходили в церковь после двух поколений безбожников, было сложно понять, в чем им лично нужно просить прощение. Я против того, чтобы каяться за других. Это неправдиво. И тот, кто родился после всех откровенных злодейств, не должен за это каяться. А за другое — нужно. Например, за клевету, которую он слушает и не возражает против нее. Зло опредметить невозможно. Оно есть отсутствие добра или нарушение добра.
TUT.BY / Фото: Дмитрий Брушко
На открытии клуба Алексиевич призналась, что мечтала когда-нибудь собрать «круг людей, с которыми можно было бы говорить — не декларировать бесконечно внутри и вовне вечные разговоры о власти, а смотреть на вещи гораздо глубже». «Как-то у меня на кухне собрались три красивые женщины, и через пять минут мы уже говорили о наших представителях власти. Я тогда подумала, что это ненормально, когда говорят не о главном в жизни, а главное — оно глубоко, оно в нашей культуре. Политика и то, как мы живем — это наверху. А причина тому в глубокой культурной колее, из которой мы не можем выскочить. Наивно думать, что придут другие люди и все станет по-другому, мы станем другими», — сказала нобелевский лауреат.
В планах писательницы пригласить на заседание клуба Александра Сокурова, Ирину Хакамаду, Дениса Драгунского, Григория Явлинского и других политиков, писателей, ученых и интеллектуалов. «Главное, чтобы перед нами была личность, которая позволяет нам расширить зрачок, немного шире посмотреть на проблемы, стоящие перед нами, — сказала Алексиевич. — Я рада, что сегодня такой разговор начала Оля Седакова, которую я люблю за то, что в ней есть все, что нужно человеку пишущему, есть какая-то человеческая чистота».
По материалам naviny.by и news.tut.by
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
TUT.BY / Фото: Дмитрий Брушко
Издание TUT.BY приводит пять тезисов, раскрытых в лекции Седаковой.
Роль России — страдать
Историческая роль России — страна страданий. Такая же роль и у Беларуси. Страдания у нас, конечно, были чрезмерными. Но в этом мне видится некоторый выбор, решение для понимания себя. И это не с неба падает, это не природное бедствие. Это то горе, которое приносит чье-то действие. Кто-то что-то делает, чтобы люди страдали. Но кто приносит зло себе и другим?! Эта тема не решена в русской культуре. Если мы посмотрим на другие страны, то все они тоже переживали ужасные вещи. Но ни с Италией, ни с Германией, ни с Англией у нас не ассоциируется тема страдания. С Россией это всегда связывают. У русского человека есть такое свойство — плохо относиться к своим. У нас вообще не усвоены некоторые вещи, которые составляют гуманистическую социальность — пощада, уважение, внимание… Разработана этика войны, а понимания мира нет.
Нет худа без добра, но не наоборот
Бродский в своей автобиографии на английском языке переводит русскую пословицу «Нет худа без добра» как «Нет такого зла, внутри которого не было бы крупицы добра». Представление о том, что внутри зла есть кусочек добра, по его мнению, — это характерное русское понимание вещей. Но в нашей традиции часто не говорится о том, что внутри зла есть что-то хорошее. Идет как бы в утешение: случилось плохое, но рядом с этим можно найти что-то хорошее. И человека призывают поискать.
TUT.BY / Фото: Дмитрий Брушко
Оправдание зла
В европейской культуре всегда было четкое разграничение добра и зла, которое вызывало сопротивление русских мыслителей. Они критиковали юридизм, законничество и рационализм Запада. У нас все не так — мы должны чувствовать. У нас нельзя просто решить, где хорошо, а где плохо. Европейская традиция слишком моралистична. И многими ставилась в пример русская традиция. Она понималась не как беспринципность, а как широта и гибкость. Западных людей часто поражает наш артистизм прощения. Но у этого свойства (стирать злость) есть и своя теневая сторона — дружба со злом. Люди боятся даже себе сказать, где и что плохо. Один из аргументов — нельзя осуждать, потому что это грех. Но со мной скоро начнет что-то случаться, когда еще раз кто-нибудь приведет из Евангелие слова: «Кто не грешен, кинь в меня камень». Все так легко это цитируют, как будто могут сказать следующую фразу: «Иди и не греши больше».
Указывать на то, что плохо — это не значит грубить и хулиганить. Просто правила приличия соблюдать стоит. Когда ты пришел в гости и говоришь: «Спасибо, было вкусно» — а на самом деле было невкусно, это не ложь. Это любезность. Но правда не может убить и унизить человека. Хотя это всегда очень рискованная и индивидуальная история. Еще один аргумент в оправдание зла — говорить, что это было необходимо: «А что было делать?». Обычно это происходит в тех случаях, когда делать на самом деле есть что. Только не хочется, потому что другое поведение будет тебе лично неприятно. Но необходимость — это конструкция. И нужно указать, кому и зачем это было необходимо делать.
TUT.BY / Фото: Дмитрий Брушко
Пропала моральная интуиция
Один из факторов, который меня сводит с ума, — это взвешивание, когда говорят «с одной стороны, с другой стороны». Например: «Сталин уничтожил миллионы людей, но, с другой стороны, он построил индустрию». Когда эти вещи сравнивают на одних весах, мне кажется, что свет кончился. Представить, что кто-то в Германии скажет, что Гитлер убил много людей, но он прекрасные дороги построил, невозможно. Или про Муссолини никто не скажет в оправдание, что он издал всю старинную итальянскую музыку. У дурного у нас много добровольных заступников, происходит обожествление зла и жестокости. Например, начинают открывать памятники самым злостным людям. Хотя их можно было бы причислить к преступникам. У нас за последние годы развивается культ зла. Поклоняться Ивану Грозному не будут нигде, кроме России. Это наша специфика. Нам присуща идея невозможности хорошего вообще. Но это лишь нежелание понимать, что есть зло, когда говорят: «А ты видела лучше?». Это ошибочно, так нарушается моральная ориентация. От постоянного взвешивания получается знаменитое русское слово «ничего».
Каяться за других — неправдиво
Советское прошлое лишило русского человека покаяния. Их этому не научили. Один из подарков, который дала советская власть, — это то, что ты всегда прав. Не ты решал — тебя учили. Людям, которые приходили в церковь после двух поколений безбожников, было сложно понять, в чем им лично нужно просить прощение. Я против того, чтобы каяться за других. Это неправдиво. И тот, кто родился после всех откровенных злодейств, не должен за это каяться. А за другое — нужно. Например, за клевету, которую он слушает и не возражает против нее. Зло опредметить невозможно. Оно есть отсутствие добра или нарушение добра.
TUT.BY / Фото: Дмитрий Брушко
На открытии клуба Алексиевич призналась, что мечтала когда-нибудь собрать «круг людей, с которыми можно было бы говорить — не декларировать бесконечно внутри и вовне вечные разговоры о власти, а смотреть на вещи гораздо глубже». «Как-то у меня на кухне собрались три красивые женщины, и через пять минут мы уже говорили о наших представителях власти. Я тогда подумала, что это ненормально, когда говорят не о главном в жизни, а главное — оно глубоко, оно в нашей культуре. Политика и то, как мы живем — это наверху. А причина тому в глубокой культурной колее, из которой мы не можем выскочить. Наивно думать, что придут другие люди и все станет по-другому, мы станем другими», — сказала нобелевский лауреат.
В планах писательницы пригласить на заседание клуба Александра Сокурова, Ирину Хакамаду, Дениса Драгунского, Григория Явлинского и других политиков, писателей, ученых и интеллектуалов. «Главное, чтобы перед нами была личность, которая позволяет нам расширить зрачок, немного шире посмотреть на проблемы, стоящие перед нами, — сказала Алексиевич. — Я рада, что сегодня такой разговор начала Оля Седакова, которую я люблю за то, что в ней есть все, что нужно человеку пишущему, есть какая-то человеческая чистота».
По материалам naviny.by и news.tut.by
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
no subject
Ольга Седакова
3 мин ·
Итак, позавчера, 7 декабря по приглашению Светланы Алексиевич я выступала на первом собрании интеллектуального клуба, который она открывает в Минске. Моя тема была - "Дружба со злом". Прийти хотело по меньшей мере в три раза больше людей, чем вмещает зал. Были и мои совсем немногочисленные теперь минские друзья и знакомые. Обстановка была очень внимательная и дружественная. Вопросов пришло раз в десять больше, чем можно обсудить.
Отклики на следующий день были совсем не похожи на то, что происходило в зале. Я ожидала, что обвинят в руссофобии - и заранее просила этого не делать. Но сделали. Зато другие увидели во мне агента российского влияния и обвинили Светлану в том, что она привозит в Минск "русский мир". Но, как мне объяснили организаторы, все это писали те, кого в зале не было. А я благодарю и минских читателей-слушателей, и всех, кто это организовывали, и прежде всего - саму Светлану.